16-18-часовые рабочие дни – декабрь, чудесный месяц для скорняка!

Ни для кого не секрет, что перед Рождеством у скорняков работы хоть отбавляй. У меня в декабре рабочий день длится в среднем 16 часов, а в последнее время зачастую приходится работать и до утра, чтобы потом поспать 2-3 часа, и начать все заново. 

И ничего тут не поделаешь – я люблю свою работу! Особенно мне нравится работать ночью – тогда никто не мешает, и эффективность на 200 процентов выше, чем днем.

И именно вчера, когда в 03.00 я закончила интенсивный 18-часовой рабочий день, приготовила меха для следующей шубы, сделала пару шапок и умудрилась даже спокойно поспать до 9 часов утра, зазвонил телефон.

Высветился незнакомый номер. Звонила женщина, на куртке которой примерно неделю назад я поменяла потрепанный искусственный мех на роскошный воротник из енотовидной собаки.  Ничего хорошего голос звонившей не предвещал. «Ваш воротник – брак, мех бракованный», - заявил голос в трубке.

Я оторопела. Она была такой счастливой, когда получила куртку с новым мехом – просто сияла, стоя перед зеркалом, и хвалила. «Приходите и покажите, в чем проблема», - предложила я. Но женщина не пожелала ни приходить, ни показывать, она просто твердила, что я обманула ее, что она ходила к эксперту, и тот заявил, что мех бракованный… 

Посмотрите на этот воротник Пэрис Хилтон – он похож на сделанный мной «брак». 

«Я сделала воротник из лучшего, самого красивого меха, я хорошо помню», - заверила я в свою очередь. Но она продолжала твердить, что показывать не станет, и что если я не признаю свой обман, то она хочет получить обратно все деньги…

Я положила трубку. Настроение было прескверное. Что такое бракованный мех, я не знаю. Полгорода людей носят шубы, сшитые в Китае из сантиметровых кусочков брюшной части шкуры и других обрезков, и выглядят вполне довольными. Я же сделала воротник из большой, красивой, самой пышной шкуры эстонской енотовидной собаки, которая лишь пару месяцев назад еще бегала в лесу. Не разрезала на куски, только расчесала, чтобы была пышнее…

Но похоже, что некий «эксперт» знает, что такое бракованный мех и как его распознать. Я даже не представляю, удастся ли мне узнать это… Я готова сию минуту сделать этому человеку новый воротник за свой счет, но сначала нужно понять суть проблемы…

Иногда бывает так, что люди слишком доверяют чужому мнению. Однажды, около двух лет назад, нечто подобное произошло с моей  постоянной, очень стройной клиенткой, когда та получила свой долгожданный жилет из лисы. Жилет был особенным, с шерстяной подкладкой, как того пожелала сама заказчица. Она была счастлива! Но лишь до того момента, как пришла домой. Дома муж заявил: ты выглядишь в нем как огромный шар! И эта симпатичная женщина позвонила мне и абсолютно серьезно посетовала, что я сделала для нее совершенно не то  изделие. Успокоить и переубедить ее так и не удалось. Пришлось снять шерстяную подкладку и заменить на обычную. А через полгода клиентка вернулась и попросила снова пришить толстую подкладку, поскольку с обычной стало холодно. В  дальнейшем мы подружились, и она еще несколько раз заказывала разные меховые изделия!

Тем, кого удивляет, чем я тут вместе с тремя помощниками занимаюсь по 16-18 часов сутки, я представляю несколько снимков последних работ.

чтобы сделать этот необычайно симпатичный полушубок из рыси,  потребовалось очень много времени…

а это жилет из лисицы, классический, но кокетливо немного удлинен снизу… 

На всякий случай не доверяйте каждому встречному эксперту – одни из них могут быть некомпетентными, а другие - просто завистливыми. Доверяйте своему вкусу, и будьте увереннее в себе!

Что можно сделать из старой шубы? Пять роскошных подушек!

Вы просто не представляете, какое сумасшедшее количество кликов последовало на объявленный в моем блоге конкурс на лучшую модель шапки для Эдгара Сависаара. Около 4000 просмотров за три дня!!!

Я благодарю всех, кто не счет за труд заглянуть в мой блог! Лучшая модель скоро выяснится, и тогда я приступлю к работе, чтобы еще до наступления стужи смастерить для нашего мэра что-то красивое и достойное.

Самое интересное предложение (поступившее, между прочим, из комментариев газеты Kesknädal) было высказано явно со знанием дела: «Шапка должна быть практичной и в повседневной жизни. Без какой-либо иронии хочу сказать, что за подкладкой должен быть защитный слой, защищающий от опасного излучения, идущего с Тоомпеа». Будет сделано, господин комментатор!

На самом деле в этот раз я хотела рассказать о возможностях вторичного использования меховых изделий, которое на Западе пользуется огромной популярностью, а в Эстонии – нет.

Итак. К счастью или к сожалению, но работа скорняка заключается не только в создании новых эффектных меховых изделий. Примерно половина моей работы связана с переделкой старых шуб – я перешиваю их на современный лад.

Однако есть проблема, которую не всегда понимают обладательницы некогда роскошных, но теперь состарившихся шуб. Дело в том, что перешивание шубы, купленной 10-15 лет назад, всегда сопряжено с риском. Как правило, меха, годами хранившиеся в шкафах в слишком теплых (выше +6 градусов) и сухих квартирах, превращаются в нечто похожее на бумагу, и их лучше не теребить.

На прошлой неделе мне принесли для починки одну старую и во всех отношениях достойную шубу из волчьей шкуры. Поистине качественная работа, прекрасный мех. У заказчицы есть несколько шуб, поэтому эту красоту она за много лет надевала лишь несколько раз – когда было очень холодно!

Принимая во внимание уникальность волчьего меха (в Эстонском охотничьем обществе найдется немало тех, кто, охотясь в лесах десятки лет, ни разу не встретил волка!!!) и его высокую цену, а также высочайшее качество выделки, в новом виде такая шуба могла бы стоить не менее 3000 евро.

Бывшие же в употреблении аналоги продаются за 100-200 евро.

Как это ни прискорбно, но все-таки следует признать, что вопреки всевозможным легендам, мех не вечен, даже волчий. Что же касается недорогих кроличьих шуб, то они теряют 90% своей красоты и ценности лишь за пару лет. Именно поэтому, принимаясь за работу, я беспокоилась: в каком состоянии эта шкура, выдержит ли она переделку. Но когда отпорола подкладку, то поняла, что из этой шубы, к счастью, еще выйдет толк!

Та шуба из волчьего меха была гораздо красивее, чем эта на фото:

  

Но если честно, то я бы не стала из старой шубы шить новую куртку или жилет! Несмотря на то, что в принципе это возможно, и этого хочет привязавшийся к своему старому другу клиент, я все-таки рекомендую сделать из любимой шубы стильные подушки, которые способны украсить любой дом!

Из одной шубы можно сделать не менее пяти подушек! Особенно хороши подушки, в которых сочетаются разные цвета и узоры – они придают помещению новый дух и настрой.

Например, что-то в таком стиле:

Или в таком:

Милые люди, если у вас дома есть старая шуба, которую вы не носите, то не думайте, что ее непременно нужно выбросить или, наоборот, хранить, пока та не станет «бумагоподобной».

Нет! Лучше принесите ее мне, и взамен вы получите оригинальные дизайнерские покрытия для своих кресел, подушек, кроватей и прочего.

Чтобы еще немного раззадорить вас, я привожу здесь еще несколько снимков меховых подушек и покрывал.

  

Для тех, кто хочет заказать из старой шубы подушки, сообщаю, что шитье одной подушки стоит от 20 до 100 евро, в зависимости от того, в какой технике она изготовлена, и – насколько малы кусочки, из которых создается узор.

  

Подозреваю, что многие из нас вместо лисицы носят жилеты из шкур бродячих котов!

Я долго думала, прежде чем осмелилась опубликовать свои размышления на эту тему. Это не очень-то приятная история, причем, косвенно она касается моей повседневной деятельности. И все-таки я решилась.

Ни для кого не секрет, что меха дорожают, и поэтому связанные с ними обман и мошенничество являются довольно обычным явлением. В последнее время на улицах я то и дело встречаю милых и красивых женщин, которые с гордостью носят жилеты из меха неизвестных мне животных. Ворсинки меха на этих жилетах, как правило, расположены неравномерно и редко. Кроме того, они не натурального цвета, а крашеные (что само по себе нельзя считать погрешностью – сейчас это даже модно).

В ласнамяэских, впрочем, и в других магазинах я несколько раз интересовалась у продавцов происхождением этого меха. Чаще всего мне говорили, что это крашеная лисица, привезенная то ли из Польши, то ли из Турции. Но в ходе разговора, в конце концов, выяснялось, что все привезено из Китая! Особенность этих жилетов – низкая цена, 200-250 евро, в связи с чем они популярны особенно среди молодежи.

НО ЭТО НЕ ЛИСИЙ МЕХ, ХОТЬ УБЕЙТЕ!

Дело в том, что я занимаюсь мехами уже несколько лет, и за это время повидала разных животных, и лесных, и выращенных на ферме. Одних только видов, из которых я что-то сшила, насчитывается около двадцати. Но никогда я не видела ничего столь некрасивого и убогого, как эти так называемые лисицы – такое еще поискать надо!

Но, к сожалению, дела обстоят так, что если шкуру животного покрасить, обработать, подстричь и тому подобное, то невооруженным глазом даже профессионал не сможет точно определить, что это за зверь. Именно поэтому какое-то время я тоже думала, что, наверно, в Китае живут какие-то «особенные» лисы, из шкур которых просто невозможно сделать что-то красивое. И не важно, что низкая окончательная цена при столь многосложной системе поставки не превышает 50 евро.

Оптовая цена выделанных шкур лис из наших лесов начинается от 40 евро (при разовой покупке – от 100 евро), а на более-менее приличную жилетку требуется не менее 2 шкур. В производстве оптовая рыночная цена на чернобурку уже перевалила за 200 евро за одну шкуру… К этому еще добавляется плата за работу и прибыль производителя. И даже если теоретически такие дешевые жилеты и полушубки можно шить из 5-7-санметровых кусочков, то есть остатков, которые на рынке за бесценок продаются килограммами (это делается в массовом порядке и в Китае, и в Греции, и в Турции), то происхождение использованного меха все равно остается неясным.

Я немного изучила эту тему, и склонна считать, что лисами тут даже не пахнет. В лучшем случае, речь идет об обычных котах смешанных кровей, из которых в Китае готовят национальны блюда, и которых миллионными партиями экспортируют (не без помощи дубильщиков, занимающихся выделкой кожи и меха) в индустрию моды.

Конечно, я не могу поручиться за достоверность своей теории, но и лучшего объяснения этим дешевым жилетам тоже не могу придумать (для меня не составляет труда распознать шкуру зайца, кролика и лисицы).

На всякий случай хочу посоветовать женщинам, любящим меха: заказывайте свои шубы и жилеты там, где можете во всей красе увидеть шкуры, из которых будет изготовлен ваш заказ, чтобы потом не пришлось довольствоваться «сомнительной лисицей». Покупая вещи на рынке или автовокзале, этого, к сожалению, исключить невозможно.

Посмотрите эти видеозаписи, и тогда вы поймете, почему я считаю, что из Китая нам привозят не только качественные меха…

 

Первое видео – о том, как в Китае едят котов:

Второе видео найдете, перейдя по этой ссылке. В нем речь идет о котах, которых в Китае ловят из-за их шкур…

http://www.peta2.com/actions/dog-and-cat-fur/

PS! Моя свекровь, которая тоже разводит котов (сейчас у нее их 14), десятками спасает их от улицы, стерилизует и лечит, пару лет назад рассказала о нелегальных ловцах в центре Таллинна, от которых она сама спасала бродячих котов.

Эти типы разъезжали по городу ночью и, как сказала свекровь, они были отнюдь не из приюта для животных – они, якобы, ловили котов для выделки их шкур. Это заявление я тоже не могу подтвердить, но вряд ли это были пустые слова – нет дыма без огня!

Немного о себе!

Поскольку я являюсь новичком в немногочисленном обществе скорняков Эстонии, то меня часто спрашивают, кто я такая и что умею делать.

С 11-летнего возраста я работала закройщицей и швеёй. В те  времена моя мать работала закройщицей на разных предприятиях массового пошива и я после школьных занятий работала с ней на пару много лет!

В дальнейшем я оказалась в Швеции, где жила и работала целый год. Там у меня появились контакты с местными швейными предприятиями, и после этого  мы с матерью открыли в Таллинне свою фирму по пошиву одежды. Тогда мне было 16.

В фирме у нас постоянно работали около 50 человек, и в течение 10 лет мы шили на заказ для таких крупных брендов одежды как H&M, MQ, Gina, Joy, Karhu, Kappa и других.

Так я приобрела свой первый серьезный опыт – я шила абсолютно все, от трикотажа до рабочей одежды, руководила цехом, а потом и всем бизнесом. Я до сих пор помню, как приходилось выполнять заказ на 10 000 блузок за 1-2 месяца, то есть, шить 300-400 предметов одежды в сутки, в три смены! УХХХ!

Когда швейный рынок в Эстонии стал угасать, нам пришлось смириться с концом некогда процветавшего бизнеса и искать что-то новое.

Мы придумывали и шили одежду для себя и знакомых, приходилось очень много заниматься дизайном, конструировать и шить сложные средневековые костюмы. И для аренды, и на продажу.

После небольшой паузы у меня появился интерес к мехам и  скорняжному делу. В 2011 году я начала учиться у нескольких опытных специалистов, изготавливавших шапки, сумки, шубы и тому подобное. Я усвоила все необходимые для работы нюансы и специфику, с которыми на швейном производстве в целом не приходилось иметь дела.

Начиная с 2012 года, я работаю скорняком – шью жилеты, сумки, полушубки, тапки, головные повязки, воротники и многое другое, что украшает женщин – как по заказу клиентов, так и по собственной инициативе. Я стараюсь совмещать свои скорняжные и швейные навыки – комбинирую меха с оригинальными вязаными вещами, с пальто, платьями и другими интересными вещами.

Каждый день я учусь чему-то новому, и с каждым изделием стараюсь убить двух зайцев разом – сделать что-то новое и уникальное, и при этом удовлетворить скромные желания конкретного заказчика!

Это о работе.

Помимо этого у меня есть семья, в которой растут пятеро несовершеннолетних детей, и которая требует много внимания и заботы. Именно поэтому меня практически невозможно встретить на модных вечеринках и гламурных мероприятиях!

Если вы хотите пообщаться, то приходите ко мне в гости в  ателье в Кадриорг, на улицу Л. Койдула 24!

Бангладешских швей с золотыми руками следовало бы позвать на работу в Эстонию

В своей статье «H&M ja mingid kuradi Ungari juudid» («H&M и какие-то чертовы венгерские евреи») Валле-Стен Майсте душераздирающе пишет о том, как это ужасно – носить вещи бренда H&M, сшитые в Бангладеш. Складывается такое впечатление, будто отдельные пионеры пытаются разбудить в западных людях подавленный потребительским менталитетом социальный нерв, однако тех, кто хочет одеваться недорого и модно, эти разговоры не волнуют. По крайней мере, в Эстонии – пока не очень волнуют. И должны ли волновать?

Конечно, работа в тяжелых условиях за мизерную плату и использование детской рабочей силы – это ужасные вещи. Особенно если каждый месяц зарабатываешь несколько тысяч евро и, сидя на даче где-то на взморье, под уютное потрескивание огонька в камине смотришь по своему 50-дюймовому 3D-телевизору попеременно то новости «Актуальной камеры», то сериалы. Так хотелось бы запретить эту похожую на рабство жестокость, не надевать и бойкотировать изготовленную в тяжелых условиях одежду.

Однако где-то в восточной стране, где рабочие руки исчисляются сотнями миллионов, и половина населения традиционно работает в сельском хозяйстве, мир может выглядеть отнюдь не таким страшным местом. Тропический климат, выращенная своими руками пища, минимальные расходы на проживание и энергию – все это формирует такую ситуацию, в которой те самые так называемые профсоюзы текстильной промышленности в качестве желаемой зарплаты называют около 60 евро в месяц.

Все-таки по сравнению с Эстонией пища в Бангладеш намного дешевле и в тамошнем климате не нужны ни теплые куртки, ни зимние сапоги. В рейтинге самых счастливых стран мира (Happy Planet Index - Международный индекса счастья) Бангладеш занимает 11-е место, а Эстония находится на последней строке таблицы.

Думая о критикующих Бангладеш западных любителях ТВ, мне вспоминается собственное детство. После школы я помогала матери, работая закройщиком на швейном предприятии. Тогда мне было 11 лет. Моя еврейка-мать хотела каждый сент сберечь для семьи, и как-то не задумывалась об использовании детской рабочей силы.

За пару лет я здесь же, в Таллинне, накопила тысячи часов опыта работы в массовом производстве. Разумеется, незаконно, поскольку это был конец советского периода, 1988-1989 годы. Это был бесценный опыт, который я ни за что и ни на что не променяла бы, потому что благодаря той практике я сама могу придумать предмет одежды, сделать выкройку, выкроить и сшить вещь до полной готовности всего за несколько часов!

В начале 1990-х, когда мне было 16, у меня завязались хорошие контакты со шведским текстильным предприятием, которое хотело найти в Эстонии дешевого подрядчика. Мы с мамой открыли фирму и в течение 10 лет, как белки в колесе, шили белье, блузки, платья, спортивные костюмы и многое другое для того самого «ужасного» H&M и еще нескольких модных брендов.

Для маленькой фабрики с 50 работниками совершенно обычным был заказ на 10 000 предметов одежды, для выполнения которого давалось всего 1,5-2 месяца. Мы работали в три смены и, по сути, круглосуточно жили с мамой на производстве. И так много лет подряд.

Насколько я помню, сверхурочно работали почти все швеи. Сверхурочная работа была нормой, поскольку давала небольшую прибавку к зарплате и позволяла сохранить рабочие места. В то время зарплаты в эстонской текстильной промышленности тоже были на уровне 60-80 евро. Другое дело – что за эти деньги тогда можно было купить. 

Принято считать, что зарплаты могут повышаться только вместе с ростом экономики и экспорта. Кому-то за морем или океаном наша работа наверняка казалась недопустимым рабским трудом, потому что наши условия труда и рабочее время не соответствовали каким-либо современным нормам. И все-таки за 20 лет, вместе с ростом экономики и средней зарплаты, доход швей увеличился в 10 раз. Правда, за это время большинство из них поменяли специальность, и количество специалистов с профессиональными навыками на рынке труда сократилось до минимума.

Говоря о Бангладеш, корректно было бы отметить, что в тех краях текстильные предприятия вербуют и порабощают далеко не всех жителей. Из 77 миллионов работающих людей в промышленном секторе заняты 30 процентов, из которых, в свою очередь, лишь часть работает на текстильном производстве.

Сейчас стало модно говорить о равенстве, социальной ответственности и тому подобном. Но зачастую складывается такое впечатление, что далеко не все поклоняющиеся трендам люди понимают (или не хотят понимать), как хлеб попадает на стол, и становятся жертвами так называемого социального популизма.

И все призывы не покупать сделанную в Бангладеш одежду или увеличить в несколько раз зарплаты в тамошнем текстильном секторе означают не что иное, как конкретный посыл людям, зарабатывающим в 10-20 раз меньше нас: вашу крупнейшую отрасль промышленности, дающую почти  20 миллиардов долларов годового оборота, ждет либо частичный, либо полный крах, точно такой же, который когда-то обрушился на Эстонию из-за такого же повышения зарплат.

  

Если в Эстонии работу потеряли пара тысяча швей, то в Бангладеш придется отправить на переобучение миллионы ловких рабочих рук. Неужели это и есть цель нашего эгоистичного протеста, призванная успокоить наш социально чувствительный западный нерв?

Как работодателя меня огорчает то, что в Эстонии больше нет таких умелых рук и быстрых пальцев, как тогда, когда мы работали в три смены. За 20 лет независимости умение делать швейные работы быстро и качественно почти полностью отошло к странам Востока, а вместо этого, под вывеской малоэффективной ручной работы, у нас на работе просто коротают дни, что ни коим образом не способствует повышению достатка.

Мне приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы найти для своего ателье швей, чья производительность труда более-менее соответствует моей, а не в два-пять раз ниже!

В Бангладеш еще сохранились те навыки, без которых нам нечего было бы надеть. И если существует хоть какая-то возможность, то следовало бы прекратить разговоры о том, «что нельзя покупать эту одежду», и пригласить тамошних мастеров с золотыми руками работать в Эстонию. Тогда их зарплата выросла бы в десять раз, а мы получили бы работников, обеспечивающих конкурентоспособность.

В заключение хочу сказать, что я не считаю работу в нечеловеческих условиях нормальной, тут нечем гордиться.  Но с другой стороны, это фаза развития, через которую все должны пройти, работая ради лучших условий. А достигающий шести процентов рост валового внутреннего продукта Бангладеш дает надежду всем наемным работникам  всех отраслей промышленности.