Что можно сделать из старой шубы? Пять роскошных подушек!

Вы просто не представляете, какое сумасшедшее количество кликов последовало на объявленный в моем блоге конкурс на лучшую модель шапки для Эдгара Сависаара. Около 4000 просмотров за три дня!!!

Я благодарю всех, кто не счет за труд заглянуть в мой блог! Лучшая модель скоро выяснится, и тогда я приступлю к работе, чтобы еще до наступления стужи смастерить для нашего мэра что-то красивое и достойное.

Самое интересное предложение (поступившее, между прочим, из комментариев газеты Kesknädal) было высказано явно со знанием дела: «Шапка должна быть практичной и в повседневной жизни. Без какой-либо иронии хочу сказать, что за подкладкой должен быть защитный слой, защищающий от опасного излучения, идущего с Тоомпеа». Будет сделано, господин комментатор!

На самом деле в этот раз я хотела рассказать о возможностях вторичного использования меховых изделий, которое на Западе пользуется огромной популярностью, а в Эстонии – нет.

Итак. К счастью или к сожалению, но работа скорняка заключается не только в создании новых эффектных меховых изделий. Примерно половина моей работы связана с переделкой старых шуб – я перешиваю их на современный лад.

Однако есть проблема, которую не всегда понимают обладательницы некогда роскошных, но теперь состарившихся шуб. Дело в том, что перешивание шубы, купленной 10-15 лет назад, всегда сопряжено с риском. Как правило, меха, годами хранившиеся в шкафах в слишком теплых (выше +6 градусов) и сухих квартирах, превращаются в нечто похожее на бумагу, и их лучше не теребить.

На прошлой неделе мне принесли для починки одну старую и во всех отношениях достойную шубу из волчьей шкуры. Поистине качественная работа, прекрасный мех. У заказчицы есть несколько шуб, поэтому эту красоту она за много лет надевала лишь несколько раз – когда было очень холодно!

Принимая во внимание уникальность волчьего меха (в Эстонском охотничьем обществе найдется немало тех, кто, охотясь в лесах десятки лет, ни разу не встретил волка!!!) и его высокую цену, а также высочайшее качество выделки, в новом виде такая шуба могла бы стоить не менее 3000 евро.

Бывшие же в употреблении аналоги продаются за 100-200 евро.

Как это ни прискорбно, но все-таки следует признать, что вопреки всевозможным легендам, мех не вечен, даже волчий. Что же касается недорогих кроличьих шуб, то они теряют 90% своей красоты и ценности лишь за пару лет. Именно поэтому, принимаясь за работу, я беспокоилась: в каком состоянии эта шкура, выдержит ли она переделку. Но когда отпорола подкладку, то поняла, что из этой шубы, к счастью, еще выйдет толк!

Та шуба из волчьего меха была гораздо красивее, чем эта на фото:

  

Но если честно, то я бы не стала из старой шубы шить новую куртку или жилет! Несмотря на то, что в принципе это возможно, и этого хочет привязавшийся к своему старому другу клиент, я все-таки рекомендую сделать из любимой шубы стильные подушки, которые способны украсить любой дом!

Из одной шубы можно сделать не менее пяти подушек! Особенно хороши подушки, в которых сочетаются разные цвета и узоры – они придают помещению новый дух и настрой.

Например, что-то в таком стиле:

Или в таком:

Милые люди, если у вас дома есть старая шуба, которую вы не носите, то не думайте, что ее непременно нужно выбросить или, наоборот, хранить, пока та не станет «бумагоподобной».

Нет! Лучше принесите ее мне, и взамен вы получите оригинальные дизайнерские покрытия для своих кресел, подушек, кроватей и прочего.

Чтобы еще немного раззадорить вас, я привожу здесь еще несколько снимков меховых подушек и покрывал.

  

Для тех, кто хочет заказать из старой шубы подушки, сообщаю, что шитье одной подушки стоит от 20 до 100 евро, в зависимости от того, в какой технике она изготовлена, и – насколько малы кусочки, из которых создается узор.

  

Подозреваю, что многие из нас вместо лисицы носят жилеты из шкур бродячих котов!

Я долго думала, прежде чем осмелилась опубликовать свои размышления на эту тему. Это не очень-то приятная история, причем, косвенно она касается моей повседневной деятельности. И все-таки я решилась.

Ни для кого не секрет, что меха дорожают, и поэтому связанные с ними обман и мошенничество являются довольно обычным явлением. В последнее время на улицах я то и дело встречаю милых и красивых женщин, которые с гордостью носят жилеты из меха неизвестных мне животных. Ворсинки меха на этих жилетах, как правило, расположены неравномерно и редко. Кроме того, они не натурального цвета, а крашеные (что само по себе нельзя считать погрешностью – сейчас это даже модно).

В ласнамяэских, впрочем, и в других магазинах я несколько раз интересовалась у продавцов происхождением этого меха. Чаще всего мне говорили, что это крашеная лисица, привезенная то ли из Польши, то ли из Турции. Но в ходе разговора, в конце концов, выяснялось, что все привезено из Китая! Особенность этих жилетов – низкая цена, 200-250 евро, в связи с чем они популярны особенно среди молодежи.

НО ЭТО НЕ ЛИСИЙ МЕХ, ХОТЬ УБЕЙТЕ!

Дело в том, что я занимаюсь мехами уже несколько лет, и за это время повидала разных животных, и лесных, и выращенных на ферме. Одних только видов, из которых я что-то сшила, насчитывается около двадцати. Но никогда я не видела ничего столь некрасивого и убогого, как эти так называемые лисицы – такое еще поискать надо!

Но, к сожалению, дела обстоят так, что если шкуру животного покрасить, обработать, подстричь и тому подобное, то невооруженным глазом даже профессионал не сможет точно определить, что это за зверь. Именно поэтому какое-то время я тоже думала, что, наверно, в Китае живут какие-то «особенные» лисы, из шкур которых просто невозможно сделать что-то красивое. И не важно, что низкая окончательная цена при столь многосложной системе поставки не превышает 50 евро.

Оптовая цена выделанных шкур лис из наших лесов начинается от 40 евро (при разовой покупке – от 100 евро), а на более-менее приличную жилетку требуется не менее 2 шкур. В производстве оптовая рыночная цена на чернобурку уже перевалила за 200 евро за одну шкуру… К этому еще добавляется плата за работу и прибыль производителя. И даже если теоретически такие дешевые жилеты и полушубки можно шить из 5-7-санметровых кусочков, то есть остатков, которые на рынке за бесценок продаются килограммами (это делается в массовом порядке и в Китае, и в Греции, и в Турции), то происхождение использованного меха все равно остается неясным.

Я немного изучила эту тему, и склонна считать, что лисами тут даже не пахнет. В лучшем случае, речь идет об обычных котах смешанных кровей, из которых в Китае готовят национальны блюда, и которых миллионными партиями экспортируют (не без помощи дубильщиков, занимающихся выделкой кожи и меха) в индустрию моды.

Конечно, я не могу поручиться за достоверность своей теории, но и лучшего объяснения этим дешевым жилетам тоже не могу придумать (для меня не составляет труда распознать шкуру зайца, кролика и лисицы).

На всякий случай хочу посоветовать женщинам, любящим меха: заказывайте свои шубы и жилеты там, где можете во всей красе увидеть шкуры, из которых будет изготовлен ваш заказ, чтобы потом не пришлось довольствоваться «сомнительной лисицей». Покупая вещи на рынке или автовокзале, этого, к сожалению, исключить невозможно.

Посмотрите эти видеозаписи, и тогда вы поймете, почему я считаю, что из Китая нам привозят не только качественные меха…

 

Первое видео – о том, как в Китае едят котов:

Второе видео найдете, перейдя по этой ссылке. В нем речь идет о котах, которых в Китае ловят из-за их шкур…

http://www.peta2.com/actions/dog-and-cat-fur/

PS! Моя свекровь, которая тоже разводит котов (сейчас у нее их 14), десятками спасает их от улицы, стерилизует и лечит, пару лет назад рассказала о нелегальных ловцах в центре Таллинна, от которых она сама спасала бродячих котов.

Эти типы разъезжали по городу ночью и, как сказала свекровь, они были отнюдь не из приюта для животных – они, якобы, ловили котов для выделки их шкур. Это заявление я тоже не могу подтвердить, но вряд ли это были пустые слова – нет дыма без огня!

Немного о себе!

Поскольку я являюсь новичком в немногочисленном обществе скорняков Эстонии, то меня часто спрашивают, кто я такая и что умею делать.

С 11-летнего возраста я работала закройщицей и швеёй. В те  времена моя мать работала закройщицей на разных предприятиях массового пошива и я после школьных занятий работала с ней на пару много лет!

В дальнейшем я оказалась в Швеции, где жила и работала целый год. Там у меня появились контакты с местными швейными предприятиями, и после этого  мы с матерью открыли в Таллинне свою фирму по пошиву одежды. Тогда мне было 16.

В фирме у нас постоянно работали около 50 человек, и в течение 10 лет мы шили на заказ для таких крупных брендов одежды как H&M, MQ, Gina, Joy, Karhu, Kappa и других.

Так я приобрела свой первый серьезный опыт – я шила абсолютно все, от трикотажа до рабочей одежды, руководила цехом, а потом и всем бизнесом. Я до сих пор помню, как приходилось выполнять заказ на 10 000 блузок за 1-2 месяца, то есть, шить 300-400 предметов одежды в сутки, в три смены! УХХХ!

Когда швейный рынок в Эстонии стал угасать, нам пришлось смириться с концом некогда процветавшего бизнеса и искать что-то новое.

Мы придумывали и шили одежду для себя и знакомых, приходилось очень много заниматься дизайном, конструировать и шить сложные средневековые костюмы. И для аренды, и на продажу.

После небольшой паузы у меня появился интерес к мехам и  скорняжному делу. В 2011 году я начала учиться у нескольких опытных специалистов, изготавливавших шапки, сумки, шубы и тому подобное. Я усвоила все необходимые для работы нюансы и специфику, с которыми на швейном производстве в целом не приходилось иметь дела.

Начиная с 2012 года, я работаю скорняком – шью жилеты, сумки, полушубки, тапки, головные повязки, воротники и многое другое, что украшает женщин – как по заказу клиентов, так и по собственной инициативе. Я стараюсь совмещать свои скорняжные и швейные навыки – комбинирую меха с оригинальными вязаными вещами, с пальто, платьями и другими интересными вещами.

Каждый день я учусь чему-то новому, и с каждым изделием стараюсь убить двух зайцев разом – сделать что-то новое и уникальное, и при этом удовлетворить скромные желания конкретного заказчика!

Это о работе.

Помимо этого у меня есть семья, в которой растут пятеро несовершеннолетних детей, и которая требует много внимания и заботы. Именно поэтому меня практически невозможно встретить на модных вечеринках и гламурных мероприятиях!

Если вы хотите пообщаться, то приходите ко мне в гости в  ателье в Кадриорг, на улицу Л. Койдула 24!

Бангладешских швей с золотыми руками следовало бы позвать на работу в Эстонию

В своей статье «H&M ja mingid kuradi Ungari juudid» («H&M и какие-то чертовы венгерские евреи») Валле-Стен Майсте душераздирающе пишет о том, как это ужасно – носить вещи бренда H&M, сшитые в Бангладеш. Складывается такое впечатление, будто отдельные пионеры пытаются разбудить в западных людях подавленный потребительским менталитетом социальный нерв, однако тех, кто хочет одеваться недорого и модно, эти разговоры не волнуют. По крайней мере, в Эстонии – пока не очень волнуют. И должны ли волновать?

Конечно, работа в тяжелых условиях за мизерную плату и использование детской рабочей силы – это ужасные вещи. Особенно если каждый месяц зарабатываешь несколько тысяч евро и, сидя на даче где-то на взморье, под уютное потрескивание огонька в камине смотришь по своему 50-дюймовому 3D-телевизору попеременно то новости «Актуальной камеры», то сериалы. Так хотелось бы запретить эту похожую на рабство жестокость, не надевать и бойкотировать изготовленную в тяжелых условиях одежду.

Однако где-то в восточной стране, где рабочие руки исчисляются сотнями миллионов, и половина населения традиционно работает в сельском хозяйстве, мир может выглядеть отнюдь не таким страшным местом. Тропический климат, выращенная своими руками пища, минимальные расходы на проживание и энергию – все это формирует такую ситуацию, в которой те самые так называемые профсоюзы текстильной промышленности в качестве желаемой зарплаты называют около 60 евро в месяц.

Все-таки по сравнению с Эстонией пища в Бангладеш намного дешевле и в тамошнем климате не нужны ни теплые куртки, ни зимние сапоги. В рейтинге самых счастливых стран мира (Happy Planet Index - Международный индекса счастья) Бангладеш занимает 11-е место, а Эстония находится на последней строке таблицы.

Думая о критикующих Бангладеш западных любителях ТВ, мне вспоминается собственное детство. После школы я помогала матери, работая закройщиком на швейном предприятии. Тогда мне было 11 лет. Моя еврейка-мать хотела каждый сент сберечь для семьи, и как-то не задумывалась об использовании детской рабочей силы.

За пару лет я здесь же, в Таллинне, накопила тысячи часов опыта работы в массовом производстве. Разумеется, незаконно, поскольку это был конец советского периода, 1988-1989 годы. Это был бесценный опыт, который я ни за что и ни на что не променяла бы, потому что благодаря той практике я сама могу придумать предмет одежды, сделать выкройку, выкроить и сшить вещь до полной готовности всего за несколько часов!

В начале 1990-х, когда мне было 16, у меня завязались хорошие контакты со шведским текстильным предприятием, которое хотело найти в Эстонии дешевого подрядчика. Мы с мамой открыли фирму и в течение 10 лет, как белки в колесе, шили белье, блузки, платья, спортивные костюмы и многое другое для того самого «ужасного» H&M и еще нескольких модных брендов.

Для маленькой фабрики с 50 работниками совершенно обычным был заказ на 10 000 предметов одежды, для выполнения которого давалось всего 1,5-2 месяца. Мы работали в три смены и, по сути, круглосуточно жили с мамой на производстве. И так много лет подряд.

Насколько я помню, сверхурочно работали почти все швеи. Сверхурочная работа была нормой, поскольку давала небольшую прибавку к зарплате и позволяла сохранить рабочие места. В то время зарплаты в эстонской текстильной промышленности тоже были на уровне 60-80 евро. Другое дело – что за эти деньги тогда можно было купить. 

Принято считать, что зарплаты могут повышаться только вместе с ростом экономики и экспорта. Кому-то за морем или океаном наша работа наверняка казалась недопустимым рабским трудом, потому что наши условия труда и рабочее время не соответствовали каким-либо современным нормам. И все-таки за 20 лет, вместе с ростом экономики и средней зарплаты, доход швей увеличился в 10 раз. Правда, за это время большинство из них поменяли специальность, и количество специалистов с профессиональными навыками на рынке труда сократилось до минимума.

Говоря о Бангладеш, корректно было бы отметить, что в тех краях текстильные предприятия вербуют и порабощают далеко не всех жителей. Из 77 миллионов работающих людей в промышленном секторе заняты 30 процентов, из которых, в свою очередь, лишь часть работает на текстильном производстве.

Сейчас стало модно говорить о равенстве, социальной ответственности и тому подобном. Но зачастую складывается такое впечатление, что далеко не все поклоняющиеся трендам люди понимают (или не хотят понимать), как хлеб попадает на стол, и становятся жертвами так называемого социального популизма.

И все призывы не покупать сделанную в Бангладеш одежду или увеличить в несколько раз зарплаты в тамошнем текстильном секторе означают не что иное, как конкретный посыл людям, зарабатывающим в 10-20 раз меньше нас: вашу крупнейшую отрасль промышленности, дающую почти  20 миллиардов долларов годового оборота, ждет либо частичный, либо полный крах, точно такой же, который когда-то обрушился на Эстонию из-за такого же повышения зарплат.

  

Если в Эстонии работу потеряли пара тысяча швей, то в Бангладеш придется отправить на переобучение миллионы ловких рабочих рук. Неужели это и есть цель нашего эгоистичного протеста, призванная успокоить наш социально чувствительный западный нерв?

Как работодателя меня огорчает то, что в Эстонии больше нет таких умелых рук и быстрых пальцев, как тогда, когда мы работали в три смены. За 20 лет независимости умение делать швейные работы быстро и качественно почти полностью отошло к странам Востока, а вместо этого, под вывеской малоэффективной ручной работы, у нас на работе просто коротают дни, что ни коим образом не способствует повышению достатка.

Мне приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы найти для своего ателье швей, чья производительность труда более-менее соответствует моей, а не в два-пять раз ниже!

В Бангладеш еще сохранились те навыки, без которых нам нечего было бы надеть. И если существует хоть какая-то возможность, то следовало бы прекратить разговоры о том, «что нельзя покупать эту одежду», и пригласить тамошних мастеров с золотыми руками работать в Эстонию. Тогда их зарплата выросла бы в десять раз, а мы получили бы работников, обеспечивающих конкурентоспособность.

В заключение хочу сказать, что я не считаю работу в нечеловеческих условиях нормальной, тут нечем гордиться.  Но с другой стороны, это фаза развития, через которую все должны пройти, работая ради лучших условий. А достигающий шести процентов рост валового внутреннего продукта Бангладеш дает надежду всем наемным работникам  всех отраслей промышленности.